Мщение или любовь? - Страница 26

Его мысли вернулись к последнему разговору.

Она сказала, что их брак будет неудачным? Как Анна могла только такое предположить? Никос вспомнил, как они смеялись, когда он щекотал Майкла. А сколько впереди еще будет таких моментов? Когда Майкл начнет ходить, в первый раз скажет «папа»? В первый раз упадет с велосипеда? Получит свои первые шишки?..

Никос сглотнул и закрыл глаза. Перед его мысленным взором предстала Анна такой, какой он видел ее в эти дни.

Солнце освещает ее длинные темные волосы, и, кажется, что они нанизаны на солнечные лучи. А этот свет, исходящий из глаз, когда она что-то тихо шепчет Майклу или просто смотрит на него, качая на руках. И, конечно, ее фигура. Анна способна соблазнить даже святого! Она – живое воплощение первородного греха и обещание райского наслаждения.

Никос сжал кулаки. По дороге в город он связался с Виктором и назначил ему встречу. Как мужчина, Никос вполне понимал его настойчивость, но пора положить этому конец. Анна принадлежит только ему, Никосу, и для Виктора будет лучше, если он забудет о ней раз и навсегда.

– Здравствуйте, Маргарет, – приветствовал Никос главного администратора отеля, временно исполняющую обязанности секретаря. – Пожалуйста, сообщите мне, когда приедет мистер Синицын.

Закрыв дверь, он налил себе бокал виски. В общем-то, пытался мыслить логически Никос, сейчас на Анну у него прав не больше, чем у Синицына. Только если Виктор хочет заполучить ее для собственного удовольствия – а у Никоса в этом не было никаких сомнений, стоило только вспомнить его похотливый взгляд, он хочет заботиться о ней, оберегать и лелеять ее. Но не так, чтобы она вновь почувствовала себя его пленницей…

Он бросил взгляд на часы. Виктор опаздывал. Никос подошел к стеклянной стене, выходящей в холл отеля, и его глаза зажглись холодным блеском.

Виктор не опоздал. Он стоял внизу. Чуть позади него застыли два телохранителя. И он говорил с Анной.

И снова при одном лишь взгляде на нее у Никоса перехватило дыхание. На ней были белая блузка и черная юбка. Распущенные волосы лежали на спине черным блестящим покрывалом. Длинные стройные ноги. Полные чувственные губы, слегка тронутые помадой. Грешная и святая, невинная и порочная.

Она принадлежит ему!

Никос спустился вниз на личном лифте и сделал знак Куперу. Через несколько секунд за его спиной материализовались два телохранителя.

– Привет, Виктор, – холодно сказал он, остановившись рядом. – Уезжай, – обратился он к Анне.

Кожа на его скулах натянулась, но он больше ничем не выразил своего раздражения.

– Я остаюсь, – заявила Анна. – Это касается меня больше, чем тебя.

Шок охватил Никоса, когда она взяла Виктора за руку и обратилась к нему:

– Извини, что я так все запутала.

– Главное, что ты все-таки сделала правильный выбор, любимая. – Виктор смотрел на Никоса, не скрывая триумфа.

– Нет, Виктор, ты неправильно меня понял. Я должна была сделать это еще десять лет назад и не допустить этой пошлой сцены, – отчетливо произнесла Анна. – Я тебя не люблю. И никогда не любила. С нашими долгами я рассчитаюсь так быстро, как только смогу, но замуж за тебя я не выйду.

– Ты не понимаешь, что говоришь. – Внешний лоск мгновенно слетел с Виктора, обнажив его неприглядную сущность.

Анна покачала головой и невесело улыбнулась:

– Ошибаешься. Это первый раз, когда я действительно отдаю отчет в своих поступках.

– На прошлой неделе в моем клубе ты подавала, мне совсем другие знаки. – В глазах Виктора сверкнуло бешенство.

– Я танцевала с тобой, потому что на этом настоял ты, – возразила Анна. – Ты был нужен мне как гарантия.

– Гарантия чего?

– Что мой сын останется со мной. – Она прямо встретила его взгляд, от которого у нее похолодели руки.

– Дешевая шлю…

Никос угрожающе надвинулся на него. Виктор грязно выругался.

– Я не шлюха. Но быть продажной женщиной честнее и предпочтительнее, чем называть себя другом и одалживать своим друзьями деньги под тридцать пять процентов, – с нескрываемым презрением бросила Анна.

Лицо Виктора исказилось от ярости.

– Твой отец обещал мне, что ты выйдешь за меня! Все десять лет, которые я тебя ждал, ты не говорила ни «да», ни «нет», а теперь заявляешь, что… Ты, дрянь, я…

Перед ее лицом вдруг возник кулак. Анна зажмурилась, но удара не последовало.

Когда она открыла глаза, Виктор лежал на полу. Его телохранители ринулись к нему, но несколько охранников Никоса преградили им путь.

– Если ты еще раз посмеешь сказать такое про Анну… Берегись, Синицын. – В голосе Никоса звучала неприкрытая угроза.

Виктор поднялся. Взгляды мужчин скрестились.

– Убирайся, – процедил Никос и кивнул Куперу, возникшему рядом: – Проводите этих мужчин.

– Следуйте за мной, джентльмены, – сказал Купер преувеличенно вежливо, но его слова прозвучали как насмешка.

– Ты пожалеешь об этом, Ставракис. – Глаза Виктора остановились на Анне. – Вы оба пожалеете об этом. – И, резко развернувшись, он направился к двери.

Анну трясло от пережитого волнения.

– Прости меня, Никос. – Она бросилась ему на грудь. – Это моя вина. Ты был совершенно прав. Что-то случилось с моим здравым смыслом. Я вела себя как последняя дура.

Она заблуждалась насчет Виктора, и если бы не Никос… Внутри у нее все сжалось. Виктор поднял на нее руку прилюдно, в отеле Никоса, полном его людей…

Никос ласково коснулся ее подбородка и заставил посмотреть на себя.

– Мне так много нужно сказать тебе до того, как ты уедешь, – пролепетала Анна. – Я…

– Идем наверх. – Он обнял ее за плечи и повел к лифту.